Андрей Филатов, гендиректор SAP в России и СНГ: «В российской ИТ-сфере налицо кризис менеджмента»

В каких отраслях российской экономики раньше всего наступит «цифровая зрелость»? Кто самые «продвинутые» с точки зрения цифровых технологий люди в компании? Что не так с российскими стартапами? Об этом мы поговорили в интервью с Андреем Филатовым, генеральным директором SAP в России и СНГ. 

Как вы оцениваете текущую ситуацию в ИТ-сфере в России и в странах СНГ? Все уже вошло в размеренную колею после незаурядного 2020 года?

Увы, коронакризис еще не закончился. Действуют ограничительные меры, закрыты границы, люди продолжают заболевать, конечно, это негативно отражается на бизнесе, в том числе и на ИТ. Еще один фактор, влияющий на ИТ-бизнес: в 2020 году многие компании-заказчики работали по бюджетам, сверстанным в 2019 году, и даже в пандемию не стали их корректировать. Но в бюджетах на 2021 год уже сделана поправка на коронакризис, приняты более консервативные оценки развития, часть проектов решено отложить на неопределенный срок.

Конечно, нельзя сказать, что такая ситуация одинакова для всех. Некоторые компании, наоборот, активно перестраивают бизнес-процессы, понимая, что мир уже не вернётся к докризисному состоянию. Цифровые технологии становятся основным флагманом и драйвером такой перестройки.

Надолго ли хватит этого импульса?

Это не просто импульс, это смена парадигмы. Мы оказались в новом мире, где цифровые технологии играют ведущую роль и назад дороги нет. Да, есть отдельные направления, которые мощно выстрелили в 2020 году, но вряд ли в дальнейшем покажут такой же рост. К примеру, продажи ноутбуков: в начале самоизоляции все активно их закупали, чтобы организовать удаленные рабочие места, но сейчас спрос уже по большей части закрыт. То же самое касается и оборудования для видеоконференцсвязи. Но это скорее исключения, большинство направлений, связанных с ИТ, будут только расти.

Не так давно SAP и «Делойт», СНГ представили результаты совместного исследования по оценке цифровой зрелости российских компаний. Что означает «зрелость» в контексте ИТ-технологий?

Конечно же, это очень относительное понятие. Мы можем только сравнивать себя с самими собой на каком-то временном отрезке. Оценка цифровой зрелости компаний в исследовании производилась в соответствии с методологией Deloitte по пяти ключевым направлениям: клиент, стратегия, технологии, операционная деятельность, организация.

На мой взгляд, цифровая зрелость - это когда компания смогла создать почти полный замкнутый цифровой контур своего предприятия: от базовых процессов, например, сырья, которое поступает на производство, до работы с клиентами. И дальше всё это встраивается в бизнес-процессы. Это влечет за собой снижение себестоимости, снижение затрат, повышение эффективности и т.д. То есть получается комплексный эффект. Такие примеры есть в ритейле, в банках, в других отраслях. Так, «Лента» создала онлайн-платформу для формирования, обработки, сборки, выдачи заказов во всех гипермаркетах сети на базе SAP Commerce Cloud. Причем первые три площадки запустили за два месяца, в самый разгар пандемии. Клиенты оформляют заказы в любое время, как результат - в тестовых магазинах средний чек увеличился в 2,5 раза.

Главный вывод исследования - B2C-отрасли показывают более высокий уровень цифровой зрелости относительно B2B именно за счет быстрой адаптации технологий в условиях конкурентного потребительского рынка.

В каких направлениях российские компании уже достигли зрелости, а в каких – этот процесс еще идет?

По некоторым направлениям наши компании находятся на сопоставимом уровне с зарубежными коллегами. Например, брэнд-менджмент, стратегическое управление, виртуализация и другие. Но есть сферы, где мы сильно отстаем.

Прежде всего в том, что касается клиентского опыта, клиентских инсайтов, доверия клиента. Это те вещи, которые сейчас в мире считаются суперважными. Но в большинстве российских компаний об этом еще только начинают задумываться. Считанные единицы пользуются специальными инструментами для управления клиентским опытом. Виден большой разрыв с другими странами и он говорит о том, что на рынке есть свободная ниша и надо обратить на неё внимание.

Довольно низкие результаты у российских компаний и в блоках управления экосистемой, управления разработкой в технологиях, управления изменениями и так далее. На мой взгляд, это говорит о том, что в российской ИТ-сфере налицо кризис менеджмента. Еще не так много реализовано крупных проектов, чтобы мы смогли вырастить достаточное количество грамотных управленцев. Тех немногих, которые есть, компании пытаются перекупать друг у друга. В итоге хорошие управленцы стремительно дорожают как ресурс. С точки зрения дохода конкретного человека это неплохо, но есть и обратная сторона: за счет этого снижается привлекательность ИТ-проектов. Потому что когда заказчик оценивает, сколько будет стоить проект по цифровизации, оказывается, что в совокупности это очень дорого.

Есть два концептуальных подхода к управлению в ИТ. Первый — что нужно ставить на руководящие должности специалистов, у которых есть компетенция именно в информационных технологиях. Второй подход: управленец — это отдельная профессия, и нужно приглашать людей, которые обладают опытом именно в менеджменте. Какой подход вам ближе?

Мой опыт говорит о том, что самые продвинутые в вопросах цифровизации — это генеральные директора и первые лица компаний, например, финансовые директора. С точки зрения видения, интереса к технологиям, вовлечённости они сто очков вперёд дадут многим IT-руководителям.

Почему так происходит? Дело в том, что есть разница между ИТ-директором и CIO. В России многие ИТ-директора сделали себе визитки с обозначением CIO, но по факту они ими не являются. Чтобы быть CIO, нужно быть в совете директоров, то есть нужно быть в принципе на уровне совета директоров.

А ИТ-директор – это техническая функция. Его главная задача — поддерживать функционирование существующих ИТ-систем. Поэтому ему сложно заниматься трансформацией предприятия, инициировать изменения. Это должен делать кто-то со стороны бизнеса. Если бизнес не принимает активного участия и не вовлекается в процесс трансформации, то успеха не будет. Просто технология, без применимости к бизнесу, никому не нужна. Будут потрачены деньги, но не будет нужного эффекта.

Возвращаясь к вопросу цифровой зрелости, компании из каких отраслей сейчас лидируют по темпам цифровизации?

В топе - банки. Но мне кажется, что банки скорее думают про себя, что они лидеры. Да, почти все из них разработали мобильные приложения, у них запущены цифровые процессы, они используют много аналитики. В общем-то, банки уже давно стали глубоко ИТ-шными компаниями. Герман Греф неоднократно говорил, что Сбербанк — это ИТ-компания с банковской лицензией. Во многом так и есть.

Но в моём личном рейтинге на первом месте стоит не банковская сфера, а металлургия и добыча полезных ископаемых. По моему опыту она более продвинутая именно с точки зрения применения современных цифровых решений. Например, «Норникель» работает над безлюдным рудником. Планируется, что к 2025 году добыча руды на шахте глубиной 2–2,5 км будет осуществляться в максимально автономном режиме. Также компании пилотируют системы для отслеживания персонала в особо опасных зонах, используют дронов для оценки ситуации на участках производства, куда человеку сложно попасть. Группа НЛМК недавно создала на базе горнорудных активов центр обработки и анализа данных, полученных с применением беспилотных летательных аппаратов. Беспилотники будут применяться для геологоразведочных работ в карьере, мониторинга состояния дорог, теплосетей и других инфраструктурных объектов.

А отстающие есть?

Очень скромные показатели у машиностроения, энергетики. Отчасти это связано с программой импортозамещения. Ставится задача достижения Россией технологической независимости, но при этом приносится в жертву развитие цифровых технологий. Быстро разработать собственные цифровые продукты на локальном рынке для таких серьезных отраслей практически невозможно. Отказ от международных технологий ведёт к существенному отставанию. Это печальный факт. Сейчас мы в активном диалоге с правительством, с различными министерствами, пытаемся найти способ взаимодействия, при котором современные иностранные разработки всё-таки будут использоваться, чтобы отрасли смогли быстро нагнать отставание.

Как в целом сейчас чувствуют себя иностранные ИТ-компании на российском рынке в связи с политикой импортозамещения?

SAP – значимый игрок на российском рынке. Мы подсчитали: 65 триллионов российского ВВП создается компаниями, где наши решения - основные. Например, крупнейшие банки в стране используют SAP в качестве системы управления финансами. Найти ей альтернативу очень сложно. И несмотря на то, что банки активно внедряют собственные разработки, они все равно должны быть интегрированы с основной системой SAP.

Поэтому в какой-то степени наши клиенты от нас зависят, нуждаются в обновлениях, новых продуктах. Но правительство занимает в этом вопросе жесткую позицию, не разрешая компаниям покупать западные решения, особенно если речь идет о госсекторе. Эта ситуация сдерживает развитие, в том числе и российских разработок. Поэтому очень важно все-таки найти формулу взаимодействия, при которой для каких-то задач и продуктов будут сняты жесткие ограничения. Мы намного больше выгоды можем принести, работая друг с другом. Как я уже сказал, диалог идет, и я надеюсь, что компромисс будет найден.

Помогаете ли вы российским разработчикам, чьи решения кажутся вам интересными, выйти на международный рынок? Например, встраивая их решения в линейку продуктов SAP?

У нас есть положительный опыт сотрудничества с тюменской компанией НВ-АСУпроект, их решение Upstream Field Activity Manager by OIS (UFAM) для управления нефтяными вышками работает на платформе SAP HANA и включено в наш глобальный прайс-лист. Система стала первым специализированным решением SAP для нефтедобывающей отрасли, созданным совместно с российскими разработчиками, и сейчас востребовано как на международном уровне, так и в России.

Такой пример пока только один? Или можно уже говорить о некоей системе, позволяющей находить, адаптировать и затем продавать российские разработки по всему миру?

Мы со своей стороны к этому готовы и заинтересованы в сотрудничестве с российскими разработчиками. Но нам нужны, прежде всего, индустриальные решения.

Проблема в том, что большинство продуктов, которые сейчас предлагают российские стартапы, не имеют индустриальной привязки. Чаще всего разработчики делают чат-боты, занимаются системами искусственного зрения, роботизацией, документооборотом. Для нас эти направления не имеют особой ценности.

И хотя мы активно работаем со Сколково, различными акселерационными программами, оцениваем тысячи компаний-стартапов, мы до сих пор не смогли повторить успех сотрудничества с тюменским разработчиком. Поэтому такой пример пока только один.

Мне часто приходится выступать перед студентами, и я всегда им говорю: ««Ребята, если вы хотите сделать свой старт-ап, если у вас есть какая-то идея, старайтесь сразу её приземлять на конкретную промышленную или бизнес-задачу. Потому что все эти криптовалюты, кошельки, чат-боты – это все хорошо, но рынок уже насыщен и ловить там, с моей точки зрения, нечего». Надеюсь, что кто-то из них прислушается к этим словам.

На что компании-заказчики сегодня готовы тратить бюджеты, какие технологии в приоритете?

В последние несколько лет на слуху несколько технологий. Прежде всего, искусственный интеллект. Этот термин сейчас критикуют, уместнее говорить про подразделы этой большой темы: роботизация, Machine Learning, VR, AR и другие.

Еще одно актуальное направление – интернет вещей. Приведу пример, как интернет вещей может повлиять на результаты бизнеса: для одного ритейлера мы делали оценку возможности оснащения всех холодильников «умными» датчиками. Благодаря тому, что датчики могут поддерживать температуру холодильников на одном уровне, не допуская перепадов, экономия электроэнергии получается просто колоссальная. Благодаря интернету вещей мы сможем любое оборудование более эффективно использовать, ремонтировать, прогнозировать отказы и т.д.

Третье направление — это блокчейн. Он чаще всего упоминается в контексте криптовалют. Но это лишь одна из реализаций блокчейн-технологии. У нас был пилот с одной из компаний электроэнергетики. В этой сфере есть большая проблема доверия. Потери в сетях, кражи электроэнергии приводят к взаимным претензиям между энергетиками и предприятиями ЖКХ, постоянно идут суды. Система на блокчейне позволяет сделать всю цепочку поставок абсолютно прозрачной, восстановить доверие меду контрагентами. Пока это пилот, он не реализован, но дает возможность оценить потенциал блокчейна для самых разных отраслей.

Четвертая тема — кибербезопасность. Переход в облака, удаленная работа увеличили риски. Поэтому все, что связано кибербезопасностью, — это обязательное условие для развития современных облачных цифровых технологий.

В начале интервью вы сказали, что влияние пандемии еще ощущается. Что можете порекомендовать компаниям, которые сейчас занимаются цифровизацией? Как им выстраивать свою стратегию?

Любой кризис, любая ситуация неопределенности – это как подготовка к спортивным состязаниям, правда, в каком спорте – ты не знаешь. Невозможно заранее просчитать все последствия кризиса. Здравый смысл говорит, что надо просто поддерживать хорошую физическую форму и повышать свою эффективность.

Поэтому все проекты по цифровизации должны преследовать две задачи. Первая — это повышение эффективности: спрямление цепочек, более чёткое планирование, оптимизация бизнес-процессов с использованием цифровых технологий Machine Learning, когда процесс сам себя совершенствует, применение систем роботизации, которые сокращают издержки, повышают ту же самую эффективность.

И вторая задача — создание новых бизнес-моделей, которые двигают компанию вперед. В том числе, формирование новых экосистем, когда компания выстраивает эффективное взаимодействием между всеми поставщиками, всеми клиентами, партнёрами и даже сотрудниками.

И если проекты цифровизации смогут решить эти две задачи, то это заложит крепкий фундамент для роста. От текущего года я не жду больших прорывов, но с оптимизмом смотрю на 2022 год.

Беседовала Наталья Горова