Технологический Форсайт: 100 лет инноваций – Прогноз для стратегов Ч.1

19 мая 2025

Автор: Мартынов А.И., руководитель направления маркетинга компании «Цифрум» (Росатом).

За последние 100 лет мы увидели невероятные достижения: авиацию и связь, космические и атомные технологии, компьютер и интернет. Все это – результат труда выдающихся умов XX века. Но несмотря на романтическую важность гениальности, трудоспособности, бесстрашия нельзя недооценивать приземленную роль обыденного государственного финансирования. Именно оно, с его долгосрочными планами развития и монополией на силу (заставить выполнить задачу), стало основой для абсолютного большинства технологических прорывов.

Знаете ли вы, что решение о строительстве железной дороги в Российской империи вызвало неоднозначную реакцию среди высших сановников. Министр финансов Е.Ф. Канкрин, главноуправляющий путями сообщения К.Ф. Толь, министр иностранных дел К.В. Несельроде выступили резко против. Однако проект нашел поддержку у шефа жандармов А.Х. Бенкендорфа, членов Государственного Совета П.Г. Ольденбургского и А.Ф. Орлова.

Другими словами, профильные государственные топ-менеджеры, не видели выгоды проекта, уже апробированного в Англии, США, Франции.

Этот пример ярко демонстрирует, что стратегические интересы различных властных групп играют ключевую роль в реализации новых технологий и их внедрении в жизнь.

Анализ предпосылок и результатов предыдущих технологических укладов и актуальных макротрендов позволяет глубже понять причины, механизмы и эффекты развития технологий. Результаты проведенного автором ретроспективного анализа служат для выравнивания системы координат и калибровки показателей. Эти знания помогают «бросить мостик» в будущее и предположить, как именно будут развиваться технологии, и какое влияние они окажут на общество, бизнес и нашу повседневную жизнь.

Я хочу поделиться своим видением технологического прогресса на горизонте следующих 100 лет, показать влияние разных факторов и обозначить технологический вектор развития нашей страны.

До сих пор никто не понимает, как прогнозировать прорывные технологии. Допустим, в лабораторных условиях придумана инновация, но как осуществить экономически эффективный трансфер технологий на рынок? Как спрогнозировать востребованные инновации?

Из каких четырех аспектов состоит технология? Теоретические модели и описание технологических процессов становятся актуальными лишь тогда, когда достигается необходимая эффективность (1. решен вопрос с научным обоснованием и 2. найдено инженерное решение), появляются реальные возможности для их применения (3. осуществима практическая реализация) и 4. осуществлено финансирование. Изменения в производстве являются следствием, а не причиной.

Получая «путевку в жизнь», технологии меняют все: они формируют и изменяют поведение, ценности и отношения в обществе.

Как известно за последние 200-250 лет друг друга сменили несколько технологических укладов. Технологический уклад представляет собой корневые изменения экономики: устойчивую совокупность технологических инноваций и взаимосвязанных социальных и культурологических изменений. В данной статье основной фокус – на ключевых технологических особенностях, социальные и культурологические аспекты затронуты минимально.

В Приложении 1 обобщены основные параметры укладов.

Давайте подробнее рассмотрим доминирующие условия (факторы, ключевые события), способствовавшие развитию технологических укладов (см. Табл. 1).

Таблица 1. Основные условия, обеспечивающие возможность уклада

№ уклада	Ресурсы (факторы, условия, обеспечившие возможность уклада)	Бизнес-смысл, бизнес-ядро, бизнес-доктрина уклада, Примечания
I (1770-1830)	1.1. Межконтинентальная торговля. Англия стала военно-технологическим центром. На основе военного доминирования, Англия стала ядром глобальной торговли, устанавливая неэквивалентные торговые и финансовые связи с колониями, уничтожая локальное производство в этих регионах. По оценке Oxfam International в период с 1765 – 1900 гг. Великобритания вывезла только из колониальной Индии 64,82 трлн долл. [1]. Эта сумма в 19 раз больше годового ВВП Великобритании за 2024 г. 1.2. Аграрные преобразования, работорговля. Экспроприация крестьянства («огораживание») вызвало процесс «пролетаризации» – был создан новый слой общества: нищие безземельные пролетарии. Они стали основой для формирования рабочего класса, необходимого растущим фабрикам. К 1800 г. в Англии 67% работников уже были пролетариями (работающими по найму), а, например, в Китае – только 10% [2].	Механизация – бизнес-смысл уклада. Первенство в технологическом укладе, фора в 20-30 лет обеспечили Великобритании мировое лидерство на следующие 150 лет. Справочно, в Приложении 2 приведены доли стран в мировой промышленности.
II (1830-1880)	2.1. Кредитная экспансия (бум). Англия стала главным инвестором в США, Испанию и Португалию, Францию, другие страны. Например, облигации займов правительства Великобритании давали 4% годовых, а облигации правительства США почти в 2 раза больше [3]. В поисках заработка, банки начали заниматься спекуляциями с земельными участками, чего раньше не было. 2.2. Приток активных эмигрантов, которые стали не только рабочими, но и катализаторами новых идей и подходов. 2.3. Экспорт технологий. Например, 40% прироста промышленной продукции Великобритании за 1830 – 1840 годы происходило из-за мирового бума железнодорожного строительства [4].	Стандартизация, массовое производство и разделение труда – бизнес-смысл уклада. Несмотря на временное отставание от Великобритании других стран (Германии, Франции, США, России) в начале преобразований, это не привело к фатальным последствиям. Напротив, возникла возможность заимствовать апробированные решения и адаптировать инновации под свои нужды.
III (1880-1940)	3.1. Транснационализация банковского сектора. Кредитные пирамиды на фондовом рынке и финансовые спекуляции, ценовые пузыри, необеспеченные кредиты и другие виды фиктивного капитала создали иллюзорную экономику. 3.2. Глобальные цепочки поставок. Развитые страны получали продукцию грубой первичной переработки и сырье из периферийных (развивающихся и неразвитых) стран, добавляли 1-2 следующих передела, и реализовывали более маржинальные товары в обратную сторону.	Консолидация (укрупнение промышленности, распространение монополий) – бизнес-смысл уклада.
IV (1940-1970)	4.1. Эхо войн. Общая сумма потерь всех экономик стран мира, принимавших участие во Второй мировой войне, составила 260 млрд долларов в ценах 1938 года. Из них на долю Советской России пришлось 49,2% общемировых потерь, Германии –18,5%, Франции – 8,2%, Польши – 7,6%, Великобритании – 2,5%, США – около нуля [5]. По моей оценке, потери нашей страны превышают текущий ВВП РФ в 6 раз. Незатронутая войной территория США позволила [США] беспрепятственно нарастить свои производственные мощности. Пока другие государства восстанавливались после разрушений, Америка «нажилась на войне» [6] активно развивалась и расширяла свою экономику. 4.2. Экспансия доллара. Концентрация ликвидности в долларовые активы создала уникальные условия для американского фондового рынка. Глобальные дисбалансы в процентных ставках и минимальное налогообложение долларовых транзакций обеспечили приток капитала, необходимого для финансирования передовых разработок. Так создались ядра четвертого – пятого технологических укладов. 4.3. Целевое государственное развитие экономики. Применение инструментов повышения эффективности (например, целенаправленное и регулярное снижение затрат при одновременном росте качества продукции, распространение лучших экономических, организационных, технологических и иных конкурентных практик, опережающего изучения и развития естественных производительных сил, меритократия и др.) создали механизм воспроизводства технологических изменений.	Автоматизация, научная организация производства и труда – бизнес-смысл уклада.
V (1970-2011)	5.1. Глобальное управление капиталом. Производные финансовые инструменты, банковские спекуляции, фиктивизация балансов и кредитные пузыри, трансакционные операции, осуществляемые при глобальной финансовой интеграции на базе обязательств, номинированных в доллары. Все это позволило присваивать ренту от ценовых изменений за счет сеньоража от эмиссии резервных валют, а также за счет фиктивной индексной торговли [7]. Именно с этим связан процесс деиндустриализации (перенос производственных мощностей из развитых стран в развивающиеся регионы). Формирование постколониальной системы, называемый западными экономистами «включением новых зон в мировую экономику» [8] закрепилось странами-реципиентами технологий, издержек и инвестиций (Китай, «азиатские тигры», Бразилия, Мексика и др. страны). 5.2. Коллапс мировой системы социализма позволил ведущим капиталистическим странам воспользоваться ресурсами проигравших и осуществить «мягкую посадку» на новую волну экономического роста. Факты говорят сами за себя: после уничтожения СССР в 1990 году наша страна смогла восстановить экономику лишь к 2004 году – прошло 14 лет [9] (для сравнения, восстановление после Второй мировой войны заняло около 2,5 года [10, 11]). Минимальный объем недополученной ценности, украденной у нашей страны, за эти 14 лет превышает текущий ВВП РФ в 4 раза. 5.3. Стоимость передачи информации. В условиях развития технологий стоимость-скорость обмена данными становится критически важной как в военной, так и в гражданской сферах, позволяя значительно повысить эффективность принятия решений.	Диджитализация – бизнес-смысл уклада. Технологии постиндустриального, пятого технологического уклада в своем становлении дали рывок уже не индустриальным, а информационно-программными технологиями. В пятом укладе новые технологии обработки информации, к которым в конечном счёте сводятся микроэлектроника и смежные технологии, развитие финансовых глобальных систем не привели к корневым изменениям. Поэтому, с моей точки зрения, выделение пятого уклада является спорным. Кажется, что мир застрял между двумя технологическими укладами – четвертым и пятым. С моей точки зрения, пятая волна инноваций – это волна 4+ или 4++. В настоящей работе я буду придерживаться классической трактовки волн, но вопрос считаю открытым, требующим дополнительных исследований.

Изменения в технологиях тесно связаны с изменениями бизнес-процессов: происходит эволюция от механизации, стандартизации к консолидации, автоматизации, диджитализации. Это также означает, что системы, окружающие инновации, также должны быть готовы к изменениям.

Для перехода в каждый технологический уклад требуется не только наличие технологий, но и определенный объем рынка для раскрытия потенциала технологий.

Для четвертого технологического уклада минимально экономически обоснованная емкость рынка, по разным оценкам, составляет от 200 до 250 млн пользователей.

При переходе к пятому технологическому укладу этот порог современной экономико-технологической зоны возрастает до 500 млн человек [4]. Эти цифры могут служить ориентиром для демографической политики России с прилегающими регионами-донорами [12] (например, некоторых европейских государств). Что касается шестого технологического уклада, минимальная экономически обоснованная емкость рынка оценивается в диапазоне от 500 до 1000 млн человек.

Технологии просто не смогут существовать без достаточного объема потребления, иначе это лабораторные эксперименты и презентации. Технологиям нужен реальный спрос, чтобы развиваться и окупать себя. Мы приходим к неожиданному выводу: чтобы технологии развивались, оказывается, нужны люди, а, следовательно, и целенаправленная демографическая политика.

Несмотря на то, что периоды распространения укладов представлены как последовательные, в действительности они совмещены и соседствуют друг с другом. Более ранние технологии не исчезают бесследно: они эволюционируют, наслаиваются на новые, образуя инфраструктуру и поддерживая отдельные виды деятельности, трансформируют поведение участников экономических отношений, а иногда остаются без изменений до момента устаревания. Наблюдается технологическая многоукладность, когда, например, технологии второго и третьего укладов сосуществуют с инновациями четвертого и пятого укладов.

В разных странах уровень развития науки и технологий может как способствовать переходу к следующему укладу, так и препятствовать ему. Этот переход происходит в локальных зонах, неравномерно и не мгновенно, что добавляет сложности в понимание глобальных трендов, значительно усложняет анализ и прогнозирование развития.

Критически важно не только отслеживать тенденции и уметь адаптироваться к изменениям, но и просчитывать переплетение и влияние различных технологий на конкурентоспособность страны (компании, структуры) и балансировать между хайпом и реальной полезностью.

В рамках настоящей статьи не целесообразно разделять технологические уклады на отдельные составляющие, выделяя то или иное производство (см. Приложение 1, в котором обобщены основные параметры укладов). Общая взаимосвязанность и дает взрывные синергетические эффекты.

Технологии – индустриальный технологический базис прямо коррелирует с состоянием экономики. Поэтому традиционное производство по-прежнему остаётся основой мировой экономики, обеспечивая примерно 17% мирового ВВП, а с учётом сопутствующих отраслей до 28-30% [9].

Новая реальность: Глобальные вызовы XXI века

Выделим несколько глобальных многоуровневых факторов, которые формируют наше будущее:

1. Геополитическая повестка. Переход от глобальной взаимосвязанности к региональному технонационализму меняет контуры привычных мировых взаимосвязей. Это означает неизбежное усиление конфликтности, конкуренции, «перезагрузку» глобальных институтов. Согласно объективным данным и прогнозам, центр мировой экономики смещается в Азию. В перспективе возможен восход новых центров силы.

2. Демографическое сжатие. Рост населения в возрасте 65 лет и старше опережает рост более молодых возрастных групп. По прогнозам, к концу 2070-х годов число людей в возрасте 65 лет и старше во всем мире превысит число детей (в возрасте до 18 лет) [13, 14]. Например, Китай, Япония, Южная Корея, некоторые другие страны характеризуются депопуляцией. Экономикам стран требуется подготовится к обществу с новой возрастной структурой внедрением трудозамещающих инноваций, технологий продления человеческой жизни и активной старости, развитием автоматизации и робототехники, изменением систем социальной защиты.

3. Рост значимости широко понимаемой безопасности. Безопасность становится многогранным понятием, охватывающим энергетические, продовольственные, военные, информационные, психологические и другие вопросы. Происходит размытие границ между состоянием мира и войной, распространение пороговых и двойных технологий, кибератаки, кризис института семьи, растет неуверенность во всех взаимодействиях, остро встают вопросы приватности.

В частности, почти треть населения планеты сталкивается с нехваткой продовольствия [15]. Причины этого кроются не в недостатке производства, а в бедности (невозможности приобрести продукты в необходимом для нормальной жизнедеятельности объёме). Становится очевидным: мир стремительно переходит к «новой еде».

4. Дефицит ресурсов для нового хай-тека. Согласно прогнозам, общий мировой спрос на материалы к 2050 году вырастет примерно на 30% [16]. Значительная часть этого спроса будет сосредоточена на материалах с уже устоявшимися цепочками поставок. Однако для удовлетворения растущих потребностей в высокотехнологичных компонентах, таких как графит, литий, никель, марганец и кобальт, потребуются новые цепочки создания стоимости. В 2020-х поиск залежей полезных ископаемых стал на 20% сложнее по сравнению с 1990-и, и только 2% из всех выявленных перспективных месторождений превращаются в действующие шахты [17].

Парадоксально, но факт: мы гораздо лучше знаем поверхность Луны, чем наши океаны.

Инвестиции в развитие океанских технологий, вероятно, необходимое решение для гармонизации ресурсного баланса.

5. Цивилизационная эволюция. Изменения в технологиях затрагивают не только производственно-экономические аспекты, но и все сферы жизни. Мы видим процессы дегуманизации, модифицирования социальных структур, распада общества на некоммуницирующие друг с другом локусы, ощущаем приближение статуса «высокотехнологичное одиночество». Жизненные циклы человека смещаются в право, меняются мышление, язык и культура, способности к структурному и функциональному анализу ослабевают, восприятие становится фрагментарным с рефлекторным и знаковым сознанием.

Философские дискуссии о пост-модернизме, мета-модернизме, некро-модернизме должны быть разрешены в практической плоскости, чтобы метаморфозы в обществе не стали метастазами.

Каждый новый технологический уклад по-своему уникален, но при этом можно обнаружить закономерность: первооснова преобразований – это возможность получить и реинвестировать значительную сверх-прибыль. Новые технологии, составляя ядро технологического уклада, выступают инструментом, движущей силой преобразований.

В условиях высокой неопределенности, когда долгосрочные тренды переплетаются с необходимостью стран – мировых лидеров решать актуальные институциональные вопросы (на фоне реиндустриализации США, «новой индустриализации» Китая), кризиса миросистемы как таковой [8], серьезные технологические прорывы в ближайшие лет десять маловероятны. Потребуется время для накопления ресурсов следующего прорыва.

Ожидаем новую «большую сделку» после 2035 года?

Продолжение следует

185